ЭТО-Я, 87 - 23 июня 2008 16:55

В волшебных сказках можно понимать этот типичный образ бедной, но изобретательной девочки как психологический мотив, изображающий духовно богатую личность, которая медленно, но верно обретает все большую осознанность и силу. Можно сказать, что этот образ – точный портрет каждой из нас, ведь все мы медленно, но верно идем вперед.
В социальном смысле башмачки – это сигнал, возможность отличить одного человека от другого. Часто художники носят совсем другую обувь, чем, скажем, инженеры. Обувь может кое-что рассказать о том, что мы собой представляем, и даже о том, чем мы стремимся стать, о персоне, которую мы на себя примеряем.
Архетипическая символика обуви берет начало в древности, когда обувь была свидетельством власти: правители имели ее, а рабы – нет. Даже сегодня во многих странах мира людей учат выносить суждения об уме и способностях окружающих, исходя из того, ходят они босиком или обуты, а у обутых – исходя из качества обуви.
Этот вариант сказки родом из холодных северных стран, где обувь – ни много ни мало одно из средств выживания. Держать ноги теплыми и сухими – значит пережить трескучие морозы и сырость. Помню, тетушка мне рассказывала, что украсть зимой у человека единственную пару обуви значило совершить преступление, равноценное убийству. Такой же опасности подвергается и творческая, необузданная натура женщины, если она не может сохранить связь с истоками роста и радости. Они ее тепло, ее защита.
Символ обуви можно понимать как психологическую метафору: они защищают и оберегают то, на чем мы стоим, – наши ноги. В архетипической символике ноги олицетворяют подвижность и свободу. В этом смысле иметь обувь для защиты ног – значит быть уверенным в своих убеждениях и иметь возможность действовать, исходя из них. Не имея "обуви" для души, женщина не способна справиться с внешними и внутренними обстоятельствами, требующими от нее проницательности, здравого смысла, осмотрительности и жесткости.

Жизнь и жертва идут рука об руку. Красный – цвет жизни и жертвы. Чтобы жить полной жизнью, мы приносим разнообразные жертвы. Если вы хотите учиться в университете, приходится жертвовать временем и средствами и целиком посвятить себя этой цели. Если хотите заниматься творчеством, то, чтобы запечатлеть свои самые яркие озарения, самые сокровенные видения, приходится жертвовать внешним благополучием, стабильностью, а нередко и желанием нравиться.
Проблемы возникают в том случае, если из многочисленных жертв не рождается новая жизнь. Тогда красный цвет становится цветом кровопотери, а не яркой жизни. Именно это и происходит в сказке. В первый раз яркий и любимый красный цвет оказался утрачен, когда сожгли самодельные красные башмачки. Это положило начало тоске, одержимости и, наконец, болезненной привязанности к другому красному цвету: цвету излишеств, дешевых сенсаций, бездушного секса – всего того, что ведет к бессмысленной жизни.
Итак, понимая все аспекты этой сказки как составляющие единой женской души, можно увидеть, что, мастеря себе красные башмачки, девочка совершает главный подвиг: она поднимает свою жизнь со ступени босоногости/рабства – когда просто идешь, уставившись на дорогу, не глядя ни вправо, ни влево, – на ступень сознания, когда останавливаешься, чтобы создавать, когда видишь красоту и чувствуешь радость, когда испытываешь страсти и отмечаешь насыщение и все то, что составляет целостную натуру, которую мы называем дикой.
По сути, красный цвет башмачков указывает на то, что впереди нас ожидает полная жизнь, в которой есть все, в том числе и жертва. Так и должно быть. То, что башмачки самодельные и сделаны из лоскутков, указывает, что ребенок олицетворяет творческий дух: не имея матери и не получив воспитания, девочка, руководствуясь лишь врожденным чувством, сама сложила все лоскутки воедино. Браво! Какое прекрасное душевное достижение!